Международные отношения и внешняя политика СССР

Фальсификация буржуазными идеологами и маоистами ленинских принципов пролетарского интернационализма и мирного сосуществования

Как уже было сказано, одним из главных принципов советской внешней политики является пролетарский интернационализм, лежащий в основе сотрудничества СССР с другими странами социализма. Непоколебимая верность этому принципу снискала внешней политике СССР огромный авторитет среди революционных сил мира. Последовательное осуществление принципа пролетарского интернационализма во внешней политике Советского Союза и других социалистических государств — гарантия неуклонного упрочения позиций каждого из них и всего мирового социализма на международной арене. В верности принципам пролетарского интернационализма — неизбежность краха любых агрессивных происков империализма, направленных на сокрушение или ослабление социализма.

Не удивительно поэтому, что буржуазия стремится извратить самое содержание интернационалистской внешней политики Советского Союза.

Такие идеологи антикоммунизма, как Б. Майснер " (ФРГ), 3. Бжезинский (США), Р. Арон (Франция), X. Сетон-Уотсон (АНГЛИЯ), И ИМ подобные помощь Советского государства братским социалистическим странам, сотрудничество с ними, основанное на ленинских принципах пролетарского интернационализма, изображают как «советскую агрессию», «экспорт революции», как проявление «русского великодержавного шовинизма». Именно в таком клеветническом духе изображалась ими помощь Советского Союза народам Венгрии, Кубы и Чехословакии в защите их социалистических завоеваний.

Коммунистические и рабочие партии решительно разоблачают фальсификации буржуазных политиков и идеологов. Они высоко оценивают советскую военную и иную помощь братским странам, отвечающую коренным жизненным интересам их народов. Генеральный секретарь ЦК КПЧ Густав Гусак так говорил на XIV съезде КПЧ о помощи СССР и других братских стран социализма Чехословакии в августе 1968 г.: «...эта интернациональная помощь нашей стране предотвратила гражданскую войну и контрреволюцию и таким образом были защищены завоевания социализма».

Особую ставку буржуазные идеологи делают на разжигание националистических тенденций во внешней политике отдельных социалистических государств. Этому служила и доктрина «наведения мостов», провозглашенная в 1964 г. президентом США Л. Джонсоном. Он говорил: «Мы будем продолжать строить мосты через пропасть, которая отделяет нас от Восточной Европы. Это будут мосты возрастающей торговли, идей, визитов и гуманитарной помощи». Президент США откровенно признавал, что целью доктрины, направленной против европейских стран социализма, является стремление вызвать в этих странах проявление «большей независимости», «дать больше простора» игре «национальной гордости» и т. п. Внешнеполитическая пропаганда США рекламировала доктрину как проявление якобы бескорыстия Вашингтона, его желания «помочь» восточноевропейским странам. Но реакционная сущность доктрины «наведения мостов» очевидна. Она была рассчитана на разжигание националистических тенденций в политике стран социализма, ослабление единства социалистического содружества. Как и другие внешнеполитические доктрины США, она потерпела крах.

Враги социализма не раз пытались противопоставить принципы пролетарского интернационализма принципам независимости, суверенитета и равноправия социалистических государств. Этой цели служит и реакционная теория «ограниченного суверенитета». Буржуазные идеологи утверждают, будто Советский Союз навязывает другим странам социализма политику «ограниченного суверенитета». Но жизнь опровергает эту ложь, которую, кстати сказать, вместе с буржуазными идеологами усиленно распространяют и маоисты. Только в мире социализма существуют неограниченные возможности для подлинно суверенного развития каждого государства, независимо от размеров территории и численности его населения. Отвергая утверждения буржуазных идеологов и маоистов о существующей будто бы несовместимости пролетарского интернационализма и суверенитета стран социализма, Л. И. Брежнев говорил: «Жизнь показывает, что в рамках социалистического содружества каждая из стран получает самые благоприятные возможности для укрепления своего суверенитета, независимости и пользуется в то же время всеми преимуществами, которые дает взаимопомощь и товарищеская поддержка» *.

Ограниченный суверенитет существует только в капиталистическом мире. Известно, что США грубо вмешиваются во внутренние дела других государств, навязывают им свою волю в решении внешнеполитических и внутренних проблем.

Против принципов пролетарского интернационализма выступают и оппортунисты всех мастей, изменившие делу социализма. В 1968 г. такие «теоретики» антисоциалистических сил Чехословакии, как Я- Шедивы, И. Сынек и некоторые другие, пытались «доказать», что внешняя политика ЧССР должна якобы «делать акцент больше на национальное, чем на интернациональное». Это означало, по существу, призыв к обособлению ЧССР от братских социалистических стран, что могло бы привести к неизбежной утрате ею своей независимости и революционных завоеваний.

Чужда марксизму-ленинизму и пролетарскому интернационализму и маоистская трактовка теории «опоры на собственные силы». Народы социалистических стран должны действительно, прежде всего своими силами строить у себя социализм, но в тесном сотрудничестве с братскими странами, используя опыт друг друга. Мао-исты вкладывают в тезис «опоры на собственные силы» антимарксистское содержание: обособление социалистических стран в своих национальных рамках, пренебрежение опытом других государств, строящих социализм, и даже враждебное отношение к ним. Они стремятся тем самым идейно «обосновать» необходимость разрыва братского союза стран социализма.

Идеологическим нападкам маоистов подвергаются Совет Экономической Взаимопомощи и оборонительная Организация Варшавского Договора, в деятельности котасканного, но теперь несколько подновленного тезиса о «коварстве Москвы». Учитывая, что разрядка действительно происходит и в этом несомненная заслуга СССР, они тщатся доказать, будто из-за СССР разрядка не может быть прочной, поскольку-де он продолжает сохранять мощные вооруженные силы. Да и сам процесс разрядки, по словам американского политолога Э. Гудмэна, нужен СССР якобы лишь для обеспечения военного превосходства над США и их союзниками по блокам.

В период «холодной войны» буржуазные идеологи утверждали, что СССР стремится поставить Запад на колени, но с помощью обратных действий — сохранения напряженности в мире. При этом замалчивается тот бесспорный факт, что именно СССР и раньше и теперь настойчиво добивается разоружения, а Запад не идет на это.

3. Бжезинский выдвинул новый вариант «сдерживания» СССР в условиях его «равенства с США в военном отношении» с помощью использования «угрозы со стороны Китая». Эту же идею пропагандируют журналист антисоветчик Дж. Олеоп и другие реакционные идеологи США. Маоисты злобными нападками на СССР, его политику ослабления международной напряженности поддерживают надежды идеологов антикоммунизма на возврат к временам «холодной войны». «У всех этих приверженцев «холодной войны»,— подчеркивал Л. И. Брежнев,— есть общая платформа — противодействие шагам на пути к миру, развитию международного сотрудничества. И мы должны сохранять бдительность в отношении их происков» 1.

КПСС и Советское правительство разоблачают враждебную народам сущность империализма, его агрессивный характер и чудовищные преступления против народов мира. Марксистско-ленинская идеология и политика мира, равноправного сотрудничества и взаимного уважения народов и государств являются важным фактором укрепления влияния нашей Родины в международных делах, служат интересам мирового социализма.

В марксистско-ленинском исследовании международных конф-шктов рассмотрению их в определенной системе международных щ'пошений придается первостепенное теоретико-методологическое качение. В. И. Ленин в своем анализе международных конфликтов, 'н-обенно войн, стремился выявить систему международных отноше-пнк, в которой либо возникал тот или иной конфликт и его фаза !.труженной борьбы, либо сама система создавалась как итог войны.

Возникновение, развитие и разрешение международного конф-шкта непосредственно или опосредованно зависят от прошлого и и'кущего состояния системы и структуры международных отношений, процесса ее развития. Существует и обратное воздействие меж-!,ународных конфликтов, иногда длительное и серьезное, на глобальном и региональных уровнях, в других случаях непродолжительное и неглубокое, на систему, структуру и процесс развития международных отношений или на те или иные ее подсистемы и отдельные структурные узлы. Эффект этой обратной связи зависит от природы, характера, масштабов и конкретного развития международного конфликта, круга его участников, их интересов и целей. Однако вряд ли тот или иной международный конфликт обычного характера на локальном или региональном уровне мог бы вдруг решающим образом воздействовать на систему международных отношений в целом.

Разумеется, теоретически всегда сохраняется опасность эскалации любых на первый взгляд незначительных по своим международным последствиям международных конфликтов до некоего чрезвычайного общемирового состояния. Развитие конфликтов до уровня глобального столкновения двух систем, очевидно, в самом деле могло бы иметь весьма серьезные последствия для человечества. Но сама эта эскалация была бы скорее следствием политики империализма как стороны в глобальном конфликте, чем автоматическим развитием такого конфликта самого по себе, в силу логики «автономного» процесса. Внешняя политика стран социализма противостоит такому развитию.

Система международных отношений может рассматриваться наукой и в теоретическом, и в операциональном планах в широком и узком смысле. В широком смысле — это система экономических, социальных, политических, идеологических, научно-технических, культурных, моральных, социально-психологических, военно-стратегических и иных отношений между государствами, нациями, общественными, религиозными и другими организациями внутри ) сударств, группами государств, международными организация-межправительственного и общественного характера. В узком смле — это система межгосударственных политических отношен включая и отношения соответствующих межгосударственных обти динений и межправительственных организаций.

Государства и межгосударственные организации являются глаь ными элементами системы международных отношений, и соответп венно межгосударственные отношения — важнейшая часть ее струн туры. Это вызывается также и тем, что, пройдя через механизм государства и став тем самым продуктом его политической деятель ности, любое решение и действие в сфере международных отношений относящиеся к экономическим, научно-техническим, идеологич* ким, правовым, военным или иным проблемам, становятся полит ческими, тем более если они касаются собственно политичесю проблем. Это происходит и потому, что в самой структуре междун родных отношений политические отношения обладают приматом н; экономическими, научно-техническими, идеологическими, военный и иными отношениями, хотя, в свою очередь, все они воздействуя на политические отношения.

Экономические отношения оказывают существенное, в конечно счете решающее воздействие на политические отношения.

Структуру системы международных отношений иногда слишком категорически, а главное недифференцированно, целиком относят к инвариантным (неизменным) характеристикам системы, исходя из некоторых общих положений системного подхода, выросших на почве технических или естественных наук. Но общие положения системного подхода в этом вопросе отнюдь не столь категоричны даже применительно к техническим или естественным объектам.

Импульсы этих, шенений так или иначе - «сверху» от системы, «снизу» от струк-Лных единиц-воспринимаются структурой. Тем самым струк-,ура может быть формой не только инвариантности, но и вариантности изменения, преобразования системы.

В 'структуре могут параллельно существовать, взаимоперепле-гаться инвариантные и вариантные части. Более того, возможны и юлиструктурность системы, сосуществование одновременно раз-шчных структур. Только такой подлинно диалектический, а не механистический, отвлеченный от реалий международных отноше-ций взгляд на вещи помогает нам понять общую и специфическую инамику рассматриваемой системы, ее структуры, процесса развития степень ее консервативности, инерционности, меру ее изменчивости и направление преобразовании м.

Современная система международных отношении и присущая ей -труктура находятся в постоянном, весьма сложном, нередко противоречивом по характеру процессе перестройки под воздействием различных факторов. Видеть эти факторы, понимать их взаимодействие с системой, структурой и процессом международных отношений правильно оценивать ход и направления перестройки - это и значит правильно ориентироваться в современной системе международных отношений и перспективах ее развития.

Принципиально новая в историческом смысле, в соответствии с эпохой система международных отношений может возникнуть лишь в итоге радикального мирового социально-экономического и политического поворота, как это случилось в 1917 г. после Великой Октябрьской социалистической революции. Процесс же существенного изменения системы на базе социально-экономических и политических изменений происходит и в более узких исторических пределах. Названные конфликт и определяемые ими региональные или локальные конфликты и. преимуществу связаны с чертами инвариантности структуры сие темы, определяются ими. Эти черты к тому же усиливают их зн;; чение в системе. Другие международные конфликты, воплощая I своей природе вариантные черты, придают структуре и самой сие теме международных отношений вариантные характеристики. Нельзя тем не менее однозначно при всех условиях априорно относить конкретные международные конфликты либо только к инвариант ным, либо только к вариантным чертам структуры системы между народных отношений. В структуре того или иного международного конфликта, в свою очередь «встроенной» в структуру системы международных отношений, можно обнаружить инвариантные и вариантные особенности, существующие последовательно, параллельно, диалектически переходящие друг в друга при тех или иных обстоятельствах.

Международные конфликты, будучи, как правило, частями струк туры системы международных отношений, в то же время являютс? частями не обычными, не «рутинными». Они вырастают из узло! противоречий на всех уровнях структуры и сами по себе как бы ста новятся «узлами» структуры системы международных отношений утрачивая при этом ординарный характер политических отноше ний, приобретая характер особый, «чрезвычайный», более или мене деформированный в отношении обычного. Это, выражаясь образно, патологически измененная часть структуры, как правило, гипертрофированная, функционирующая и развивающаяся не по обычным нормам, самоперестраивающаяся в некотором новом направлении. Международный конфликт, условно говоря, «ненормальная» часть структуры создает, с одной стороны, «свой мир», замкнутый и даже «закапсулированный», с иными закономерностями функционирования и развития, обращенный преимущественно к собственной внутренней структуре, а с другой — остается весьма чувствительным к внешним взаимосвязям с другими «обычными» и «конфликтными» частями структуры системы международных отношений. Такое противоречивое место международного конфликта в структуре системы международных отношений детерминирует и его конкретную роль в этой структуре. Она более пассивна, если он выступает объектом известной перестройки структуры с целью адаптации данного международного конфликта к существующей структуре, или более активна, нередко даже весьма активна, .если сам конфликт объективно порождает импульс и особый механизм перестройки структуры, навязывая ей самой ту или иную адаптацию к существующему конфликту.

Эти процессы достаточно общих, но в каждом случае все же нестандартных структурных перемен в системе международных отношений в связи с международными конфликтами весьма важны для анализа взаимодействий конфликтов, в частности, с процессом разрядки международной напряженности. Взаимодействие развивающейся разрядки как определенного исторического состояния системы международных отношений, «необычной» для этой структуры масти — международного конфликта с общей структурой может порождать различные типы «встречной» адаптации, различные по характеру процессы и их последствия.

Структура системы международных отношений обладает определенной иерархией присущих ей отношений элементов. Эта иерархия со значительной мерой условности и схематизма может быть выражена несколькими уровнями отношений: глобальным, региональным, субрегиональным, групповым и двусторонним.

Ни один из перечисленных уровней отношений не является на деле абсолютным или замкнутым. Нередко один и тот же элемент или отношение элементов могут иметь значение последовательно или одновременно на различных уровнях иерархии структуры. Так, например, отношения США с другими государствами существенны для глобального уровня (с СССР, Китаем, странами Западной Европы, Японией), регионального уровня (Ближний Восток, Средний Восток, Средиземноморье, Центральная Америка, Южная Африка, Юго-Восточная Азия, Дальний Восток и т. д.), субрегионального уровня (Восточное Средиземноморье, «корейский узел», Персидский залив, Индостанский полуостров, Южная Европа, Скандинавия и т. д.), группового уровня (НАТО, ЕЭС, АСЕАН, ОПЕК и т. д.), двустороннего уровня (США — Англия, США — Бельгия, США — ЮАР, США — Иран).

Выделение международных отношений на каком-либо одном уровне во многих случаях условно. Отношения одного уровня могут иметь (и, как правило, имеют) значение, нередко существенное для отношений другого уровня, «вписываются» в них. Отношения США с [ СССР, Китаем, Японией, Англией по существу могут развиваться на 1 всех уровнях, определять каждый из них и все в совокупности. Но это может относиться и к отношениям других государств — «средних» и даже «малых». Проблемная «нагрузка» конфликтных или иных отношений государств может «выносить» их на многие, если не на все, уровни (израильско-арабские, американо-иранские, греко-турецкие отношения и т. д.).

Структура системы международных отношений имеет многомерный, объемный, как бы «стереоскопический» характер. Существует в нем последовательное и одновременное взаимодействие как «по горизонтали» — на одном и том же уровне, так и «по вертикали» — от одного к другому (вверх и вниз) уровню. Вместе с тем это всегда динамичное взаимодействие, поскольку системе присущи процессы функционирования и развития, в которые так или иначе вовлечена вся ее структура или хотя бы ее часть.

Все это, естественно, относится и к международным конфликтам как части структуры системы международных отношений, иерархии присущих отношений элементов системы. Международные конфликты, развиваясь на различных, практически всех, уровнях отношений, присущих такой структуре, соответствуют таким характеристикам. Конфликты, возникающие на одном уровне (не обязательно глобальном), могут иметь значение для других уровней. Они способны развиваться последовательно или одновременно, переходя из одного в другой на многих и даже на всех уровнях, обрастая, конфликтами •— «сателлитами», превращаясь в конгломераты конфликтов как «по горизонтали», так и «по вертикали».

Бесспорно, однако, что конфликт, вытекающий из основного противоречия эпохи, в который вовлечены объективно государства двух систем, по самой своей природе, составу участников, глобальности их интересов, целей и средств, находящихся в их распоряжении, по характеру развития, непосредственно связанным с общими тенденциями международных отношений всегда и при всех услови ях так или иначе воздействует (хотя и не всегда первично, не всегда «единолично» и не всегда в непосредственной форме) на развитие конфликтов, возникающих на других уровнях структуры системы международных отношений. Порою это воздействие, безусловно решающее, «пронизывающее» все уровни структуры или же сосредоточенное на тех уровнях, где развертываются взаимосвязанные с конфликтом государств двух систем иные конфликты. Практически всегда такой конфликт (даже не связанный с другими конфликтами непосредственно) поляризует силы, участвующие в конфликтах на других уровнях, структуру самих конфликтов, в немалой мере определяя их роль в структуре системы международных отношений как специфических ее «узлов».

Иногда международные конфликты, развиваясь на относительно «низком» уровне, могут способствовать возникновению и эскалации конфликтов на более высоких уровнях, нагнетанию конфликта государств двух систем. Международные конфликты могут быть объективно (через присущие им проблемы) и субъективно (через их участников) связаны между собою. Взаимосвязи международных конфликтов развиваются и в более широком контексте структуры системы международных отношений, касаясь не только конфликтных отношений, но и отношений сотрудничества различных государств, международных организаций, прямо или косвенно отражаясь на их характере, масштабе, интенсивности.

Таким образом, части структуры системы международных отношений, определяемые международными конфликтами, «вписываются» весьма сложным, чаще опосредованным образом в общую структуру этой системы. Необходимо, однако, рассмотреть более подробно уровни структуры системы международных отношений и место в них международных конфликтов различного происхождения и характера.

Глобальный уровень структуры системы международных отношений (включая и международные конфликты, и отношения сотрудничества) включает в себя в различных сочетаниях отношения крупнейших государств или групп государств, деятельность которых имеет практически всегда и при всех условиях значение для системы международных отношений в целом. Это США, СССР, Китай, Япония и страны Западной Европы. Внутри этой наиболее общей структуры можно в тех или иных аспектах теоретически и практически выделять двухэлементную структуру США — СССР; трехэлементпую структуру США — СССР — Китай; трехэлементную структуру США — Япония — Западная Европа; пятиэлементную структуру США — СССР — Китай — Япония — Западная Европа; шести-)лементную структуру США — СССР — Китай — Япония — Западная Европа — развивающийся мир.

У каждой из таких частных структур глобального характера могут возникать свои внешние по отношению ко всей структуре системы международных отношений связи с другими мировыми системами и процессами. Порождаются, естественно, и свои взаимодействия с любым другим уровнем структуры внутри системы международных отношений. Отношения каждой из перечисленных структур не только глобальны по своему уровню, но и одновременно носят многоуровневый характер, специфически проявляются и взаимодействуют на каждом уровне структуры системы международных отношений.

Глобальный уровень структуры системы международных отношений, видимо, еще долгие годы будет определяться конфигурацией отношений прежде всего наиболее крупных в экономическом, политическом и военном отношении государств двух социально-экономических систем и союзов — НАТО и Организации Варшавского Договора, Общего рынка и СЭВ, причем, возможно, приобретет самостоятельное значение и формула «трилатерализма».

При оценке основных элементов и отношений глобального уровня следует, на наш взгляд, исходить из того, что двухполюсность международных отношений не исчезает, не ослабевает, не перерождается в многополюсность (или «мультиполярность»), а сохраняется, существует и развивается одновременно и параллельно с различными проявлениями этой «многополюсности», накладываясь на них и взаимодействуя с ними.

Международные отношения как определенная система, структура и процесс соединяют в себе двухполюсность, определяемую в принципе конфликтом США и СССР как крупнейших государств этих систем, и многополюсность, порождаемую различными «центрами силы». Конфликт ведущих государств двух систем не является единственным. На глобальном уровне существует и конфликт империализма с развивающимися странами, условно называемый конфликтом «Север — Юг», имеющий экономический, политический, военно-стратегический характер. Важны и конфликты межимпериалистические, в частности между центрами империализма. Существенны также конфликты, связанные с глобальными проблемами. Имеются различные «выходы» на глобальный уровень структуры различных отношений, возникающих на других структурных уровнях, в том числе и конфликтных, что представляет особый интерес для анализа международных конфликтов.

Региональный уровень структуры системы международных отношений также важен для анализа как конфликтов государств двух систем или иных конфликтов глобального уровня, так и конфликтов регионального и локального характера.

Международный политический регион "как единица анализа структуры системы международных отношений не может быть отождествлен с регионом географическим, хотя многие географические черты он по-своему отражает. Они совпадают или не совпадают по своим границам, но в данном случае являются разными понятиями. Международный политический регион — это прежде всего общность проблемно-политическая и уж затем проблемно-географическая. Международные политические регионы несут в себе определенное проблемное международно-политическое содержание, которое имеет значение для структуры системы международных отношений, для анализа современных международных конфликтов и их роли в этой структуре.

Международный политический регион не является раз и навсегда заданной категорией. Он может изменяться по набору проблем, по их содержанию и характеру, соответственно по конфигурации и границам. Один и тот же в географическом плане регион может по-разному выступать в различном международно-политическом контексте, и, наоборот, один и тот же международный политический регион в разных случаях обладает разными, во всяком случае подвижными, географическими очертаниями в зависимости от характера и содержания общих проблем.

Субрегиональный уровень структуры системы международных отношений не так легко отделяется в научном плане от уровня регионального. Но, бесспорно, можно видеть более широкое, обобщающее, первичное проблемное содержание отношений на региональном уровне и соответственно более узкое, подчиненное, вторичное проблемное содержание отношений на субрегиональном уровне. Это не исключает обратного воздействия насыщения регионального уровня субрегиональной политической проблематикой.

Групповой уровень отношений, в том числе конфликтного характера, чаще связан с общим проблемным содержанием практически любой группы государств, оформленной или неоформленной. Это могут быть государства группы Бенилюкс, Южной Европы, страны АСЕАН или ОПЕК, включая их отношения с третьими странами (Китай, Япония). В качестве групповых можно рассматривать отношения внутри НАТО или ЕЭС или отношения НАТО с ОВД, ЕЭС и СЭВ. Среди них и внутренние конфликтные отношения в рамках группы, и отношения конфликтного характера группы го сударств с другими государствами за пределами этой группы. Групповой уровень отношений может во многих случаях иметь важное значение для структуры системы международных отношений с точки зрения международных конфликтов.

Двусторонний уровень отношений составляет основной массив структуры системы международных отношений, несмотря на значение всех других, более высоких по иерархии уровней. Это по сути основание пирамиды всей структуры, ее фундамент, определяющий всю архитектуру. Среди них наиболее существенны двусторонние отношения «главных действующих лиц», государств которые фигурируют на всех уровнях структуры, пользуются большим влиянием и на уровне самих двусторонних отношений. Важны и их отношения е другими государствами, как правило, не выходящими или выходягцими эпизодически на «верхние этажи» структуры системы международных отношений. Но нередко существенны и отношения средних или даже малых государств.

Можно выделить также и международно-ситуационный уровень, который отражает наличие определенной международной политической ситуации (в том числе и международных конфликтов) как части международных отношений различного уровня.

Исследование развивающихся структурных отношений конфликтного характера на всех уровнях и взаимодействия между ними способны дать прочную основу для описания, анализа и прогнозирования международных конфликтов.

Международные конфликты нельзя понять и оценить вне взаимосвязи с изменениями соотношения сил на международной арене. Соотношение сил двух социально-экономических систем — ключевая, суммирующая, определяющая категория эпохи современной системы международных отношений. Для характеристики системы международных отношений на различных уровнях ее структуры, в различных регионах и субрегионах, в любых комбинациях государств существенна также категория соотношения сил государств и их международных объединений, которая вытекает из категории соотношения сил двух систем, подчинена ей. Невозможно в то же время абстрагироваться и от того, какие коррективы внес бы тот или иной международный конфликт в сложившееся до его возникновения развитие соотношения сил двух систем и конкретных государств. Бесспорно, что развитие и исход международного конфликта, в свою очередь, сказываются на динамике соотношения сил участников и заинтересованных сторон в данном конфликте, а иногда и на соотношении сил на международной арене в целом.

В. И. Ленин тщательно исследовал категорию соотношения сил в мировом масштабе, в системе международных отношений, в конкретных международных конфликтах, особенно войнах. Он подчеркивал, что соотношение сил — классовая, социально-политическая концепция, не сводимая только к соотношению военных сил, показывал необходимость сопоставлять различные по своему роду силы — экономические, военные, моральные и другие — между собою в пределах сложившегося соотношения сил на мировой арене.

Глубокий теоретический и методологический смысл имеет высказывание В. И. Ленина: «.. .если мы рассмотрим международное положение просто с точки зрения подсчета сил... попытаемся взвесить, как эти силы в международном масштабе сгруппированы, — то мы увидим, что силы эти сгруппированы так, что в основном подтвердились наши предвидения, наши расчеты...» . В. И. Ленин отмечал также: «Материально в отношении экономическом и военном мы безмерно слабы, а морально,— не понимая, конечно, эту мысль с точки зрения отвлеченной морали, а понимая ее, как соотношение реальных сил всех классов во всех государствах, — мы сильнее всех».

Бесспорно, соотношение сил — объективная категория. В раз-питии соотношения сил можно наблюдать высокую степень действия объективных исторических тенденций. Однако было бы неверно предполагать, что этот процесс развивается спонтанно и автоматически вне участия сознательно ориентированной политики и дея-юльности тех или иных государств, сила которых соотносится на международной арене. Наоборот, роль такой политики государств и их деятельности как субъективного фактора в этом процессе, носящем в целом объективный характер, достаточно велика и постоянна. В частности, действие компенсаторных факторов в соотношении сил может быть не только спонтанным, но и сознательно, планомерно организуемым политикой того или иного государства.

Важным вопросом при определении марксистско-ленинской концепции соотношения сил является оценка военной силы лишь как компонента в этом соотношении. Социально-классовая, экономическая и политическая в своей основе категория соотношения сил никак не может быть сведена только, например, к «чисто» военному (и даже военно-политическому) ее компоненту, как бы он ни был сам по себе важен в межгосударственных отношениях. Впрочем, его нельзя приравнять и к любому другому компоненту, взятому порознь, самому по себе, в отдельности. Военная сила как военный потенциал государства и тем более по своей роли в конкретном действии на международной арене имеет, разумеется, важное значение для соотношения сил.

Империализм стремится навязать СССР и другим странам социализма соревнование в области развития и совершенствования военной техники, использовать его в качестве одного из решающих плацдармов борьбы двух систем на мировой арене. «Милитаристский курс и агрессивная политика блока НАТО во главе с США,— отмечал в своей речи на XVII съезде профсоюзов Л. И. Брежнев,— вынуждает нас принимать меры по поддержанию на должном уровне обороноспособности страны. Это — суровая необходимость сегодняшнего мира, и она, конечно, требует отвлечения немалых средств в ущерб нашим планам мирного строительства. Но... мы не тратим и не будем тратить на эти цели ни одного рубля сверх того, что абсолютно необходимо для обеспечения безопасности нашего народа, его друзей и союзников».

Уровень военных потенциалов и применение военной силы в высокой степени зависят от невоенных собственно детерминант и слагаемых, прежде всего политических и экономических. Классовая политика государства определяет практически все связанное с развитием и использованием военной силы. Изменения в совре менных международных отношениях коренного характера, в том числе и в решении проблемы войны и мира, определяются широким соотношением социально-политических сил (включая военные), изменением его в пользу социализма.

Роль соотношения собственно военных сил в международных отношениях при этом нельзя недооценивать. Это получило свое специфическое выражение в историческом феномене стратегического паритета. Ситуация стратегического паритета объективно ограничивает непосредственную реализацию военной силы во внешнеполитических целях империалистическими державами, заставляет их вести себя осторожнее прежде всего перед перспективой мировой войны, в отношениях со странами социализма, реже прибегать к грубой и прямой военной интервенции и развязыванию вооруженных конфликтов в развивающихся странах. Однако стратегический паритет сам по себе, как показала международная действительность рубежа 70—80-х годов, вовсе не исключает автоматически ту или иную форму использования империализмом военной силы в международных отношениях. Администрации Дж. Картера и Р. Рейгана в США сделали ставку на использование военной силы или угрозу ею на международной арене.

Весьма важно различать реальное, объективное отношение сил и субъективное классово-политическое восприятие этого соотношения государствами двух систем. Несомненно, что одно и то же Соотношение сил может «измеряться», оцениваться, восприниматься несходным образом в таких государствах. Оно может различным образом «измеряться», оцениваться и восприниматься теми или иными фракциями господствующего класса империалистического государства на различных этапах, определяя несколько относитель- : но конкурирующих тенденций во внешней политике этого государства. Эти тенденции распространяются от стремления как-то учитывать сложившееся соотношение сил, в том числе военных, адапти- ; ровать в соответствии с ним политику своих государств до попыток пойти наперекор исторической тенденции в развитии соотношения сил, «сломать» или «переиграть» ее, добиться иного соотношения сил на базе развития военных сил, создания «нового» военного превосходства над социализмом и, таким образом, приспособить соотношение сил к внешней и военной политике империалистических стран.

Марксистско-ленинская концепция соотношения сил, таким образом, принципиально отличается от подходов буржуазной политической науки, которая чаще всего сводит это к соотношению военных сил или иногда шире — к обеспечивающим военную силу некоторым экономическим, организационным, морально-политическим и социально-психологическим факторам.

Даже тогда, когда буржуазная политология, казалось бы, бралась за разработку более «к