Международные отношения и внешняя политика СССР

Италия и международные конфликты

Италия, если учесть объективные параметры ее экономической и военной мощи и масштабы ее международно-политического влияния, не может быть поставлена в один ряд с великими державами, оказывающими решающее или важнейшее воздействие на ход международных событий. Тем не менее, будучи «средней» державой капиталистического мира, Италия стала в последние десятилетия важным фактором международных отношений не только в Европе, но и в других регионах.

Подход итальянских правящих кругов к международным конфликтам в целом определяется основными целями и направлениями внешней политики Италии, сформулированными после второй мировой войны. Серьезное внимание при этом уделяется и расширению сферы экономических отношений, и укреплению престижа Италии на международной арене. Наряду с традиционными направлениями внешней политики послевоенной Италии — атлантическим, западноевропейским, средиземноморским, «восточным» — довольно широкой сферой внешнеполитической деятельности Рима провозглашаются отношения с развивающимися странами.

Конкретные позиции правящих кругов Италии по конфликтным ситуациям оказываются связанными с тем или иным сочетанием традиционных внешнеполитических приоритетов, их возможным пересмотром или модификацией, открытием новых направлений деятельности на международной арене или активизацией тех из них, кото рые не получали должного развития в прошлом.

Процесс разрядки международной напряженности 70-х Родоп усилил в рамках традиционных направлений итальянской внешней политики и некоторую тенденцию к большей самостоятельности и активности, к поиску общих позиций с социалистическими странами по важнейшим вопросам международной жизни, в том числе по международным конфликтам. Подтверждая в целом приверженность политике разрядки, итальянское правительство выражает озабоченность тем, что существует ряд очагов напряженности в мире, на которые не распространяется процесс разрядки. При этом обычно подчеркивается, что лишь уважение суверенитета, независимости и территориальной целостности всех государств может обеспечить мир и стабильность в районах напряженности. Италия выступает за активизацию процесса разрядки и дальнейшее укрепление международной безопасности. В коммюнике по итогам визита в Италию министра иностранных дел СССР А. А. Громыко в январе 1979 г. обе стороны выразили намерение «делать все от них зависящее для того, чтобы процесс разрядки наполнялся все более конкретным содержанием, становился поступательным и прочным, всесторонним и всеобщим по охвату» 105. Жизнь подтвердила, что у правящих кругов Италии есть прямая и достаточно прочная заинтересованность в развитии разрядки.

Вместе с тем итальянское руководство постоянно указывает, что политика разрядки для Италии неразрывно связана с лояльным членством в НАТО и участием в «европейском строительстве». Официальному Риму не всегда удается безболезненно сочетать верность двум «китам» итальянской внешней политики — «атлантизму» и «европеизму». Это приводит часто к противоречивости и нелогичности официальных позиций по международным конфликтам. Наряду с реалистическими высказываниями и оценками конкретных конфликтных ситуаций правящие круги Италии нередко выступают с установками, извращающими политику социалистических стран.

Диалог между США и СССР, неоднократно подчеркивал Рим, имеет решающее значение для проведения политики разрядки напряженности. 1 марта 1979 г. исполняющий обязанности министра иностранных дел Италии А. Форлани, выступая в комиссии по иностранным делам палаты депутатов, сказал: «...я считаю, что мы стали бы на абстрактный путь, если бы в отношении очагов напряженности и существующих сейчас кризисов мы не учитывали того влияния, которое могут безотлагательно оказать Соединенные Штаты и Советский Союз для того, чтобы ограничить эти очаги и устранить эти кризисы... Игнорировать такую действительность — значило бы не отдавать себе отчета в катастрофических опасностях, которым подвергаемся мы все, когда ослабляются или полностью отсутствуют совместные действия Москвы и Вашингтона, направленные на преодоление международных кризисов» .

Позиция Италии в отношении конфликтных ситуаций прежде всего значима в средиземноморском регионе. Как средиземноморская держава, занимающая важное стратегическое положение на южном фланге НАТО и связанная экономическими и политическими отношениями с развивающимися странами Средиземноморья, Италия жизненно заинтересована в решении возникающих в регионе проблем, прежде всего в урегулировании локальных конфликтов. Кроме того, Средиземноморье является для Италии тем районом мира, где она может наиболее полно реализовать свои возможности по оказанию влияния на ход международных событий. Именно поэтому подход Италии к взрывоопасным конфликтным ситуациям наиболее важен в практическом плане применительно к зоне Средиземноморского бассейна.

Свою конкретную миссию в урегулировании конфликтных ситуаций правительство Италии видит в посредничестве между конфликтующими сторонами. Наиболее ярким примером посреднической роли'Рима является его деятельность на Ближнем Востоке. Такого рода посредническая деятельность Италии в локальных конфликтах, по мнению правящих кругов, отвечает стратегическим целям итальянской внешней политики — расширению экономических отношений, укреплению ее международного престижа. Особенно заинтересована Италия, бедная природными ресурсами, в расширении контактов с нефтедобывающими странами. Италия сумела достичь здесь определенных успехов. Будучи далеко не самой богатой страной капиталистического мира, она обеспечила себе довольно прочные позиции в арабском мире, делая ставку на два аспекта: профессиональную подготовку и осуществление множества мелких проектов, которые приносят больший успех, по мнению правящих кругов, чем стремление к грандиозным планам. В свою очередь, политика экономического проникновения диктует итальянскому руководству определенный характер его поведения в период обострения локальных кризисов среди развивающихся стран.

Посредничество Италии в спорных вопросах, которое обычно сопровождается декларациями о «равноудалении» от конфликтующих сторон, до сих пор не давало практических результатов с точки зрения урегулирования конфликтов. Оно было скорее полезно для самой итальянской дипломатии с точки зрения контактов на высоком уровне, определенного роста популярности в конфликтующих и прилежащих к ним странах, завязывания отношений и т. д. Однако и здесь Италию нередко постигали неудачи.

Пристальный интерес итальянской внешней политики к проблемам безопасности и разрядки в Средиземноморье побуждает правящие круги к тщательному исследованию причин перманентно сохраняющейся напряженности в этом районе, к выявлению путей контроля над существующими кризисными ситуациями. По мнению итальянских политиков и политологов, идеальным средством для «разминирования» взрывоопасных ситуаций в этом регионе было бы проведение по образцу общеевропейского совещания средиземноморского совещания по безопасности и сотрудничеству с участием «всех прибрежных стран». Эта инициатива была выдвинута представителями Италии еще в 1972 г. на майской сессии Совета НАТО в Бонне. Формулируя свое предложение, Италия претендовала на роль «миролюбивой посредницы» между странами европейского берега Средиземного моря и ближневосточного и африканского побережий. Однако практическая реализация этой идеи связывалась правящими кругами Италии с урегулированием на Ближнем Востоке и на Кипре. Тем самым образовался замкнутый круг: для того чтобы провести совещание, на котором будут рассматриваться наиболее острые проблемы Средиземноморья, прежде всего локальные конфликты, необходимо разрешить существующие конфликтные ситуации. По словам видного итальянского политолога С. Сильвестри, такое совещание можно было бы рассматривать «не столько как форум, где дадут рецепты на будущее, сколько как форум, где закрепят уже достигнутые договоренности» 107.

Вместе с тем позиция правящих кругов Италии по конфликтным ситуациям в Средиземном море полна скрытых и явных противоречий. Важной мерой для укрепления безопасности в Средиземноморье и для «профилактики» возможных конфликтов, считают представители не только академических, но и политичесских кругов Италии, было бы осуществление военной разрядки и в первую очередь укрепление режима нераспространения ядерного оружия, Нестабильная обстановка и существование «пороговых» или «околэя-дерных» государств, способных в короткий срок создать собственное оружие, порождают, по мнению Рима, опасность для равновесия во всем мире. Появление ядерного оружия у конфликтующих сторон «привнесло бы ядерный элемент в локальные кризисы, размывая грань между локальными и всеобщими войнами, увеличивая риск вовлечения в них великих держав» 108. Однако официальные круги Италии обходят молчанием такую важную инициативу, направленную на ослабление напряженности в Средиземноморье, как предложение Советского Союза, внесенное на рассмотрение XXXI сессии Генеральной Ассамблеи ООН, о выводе из Средиземного моря всех несущих ядерное оружие американских и советских кораблей и подводных лодок.

Итальянские правящие круги в принципе одобрили предложение о распространении согласованных на Общеевропейском совещании мер доверия на район Средиземноморья, которое содержалось в Декларации Политического консультативного комитета Организации Варшавского Договора от 24 ноября 1978 г. Однако они считают, что в современных условиях, когда в Средиземноморье продолжают сохраняться очаги напряженности, эта инициатива столкнется с множеством трудностей.

Серьезные проблемы с точки зрения национальной безопасности страны, и в этом отдают себе отчет в правящих кругах, связаны с использованием в критических ситуациях атлантических и американских баз, дислоцированных на ее территории. Этот вопрос остается открытым и даже приобретает новое звучание в связи с решением итальянского правительства о предоставлении территории Италии для размещения крылатых ракет наземного базирования большой дальности.

' Политика Италии в ближневосточном вопросе, решение которого по сей день остается одной из важнейших задач в международных отношениях, совершила несколько крутых поворотов. Ближневосточный конфликт на разных фазах своего развития вызывал более болезненные разногласия между империалистическими державами и Италией. Явный раскол внутри НАТО произошел во время ближневосточной войны 1973 г., когда США приняли решение перебросить в Израиль по воздуху военную технику и боеприпасы. Все западноевропейские союзники США по НАТО, кроме Португалии и Нидерландов, отказались предоставить свои аэродромы США для наведения «воздушного моста». Они опасались, что нефтяное эмбарго, установленное арабскими странами, распространится на них за оказание помощи Израилю и парализует западноевропейскую энергетику. Италия, не желая быть втянутой в военный конфликт и испортить свои отношения с арабскими странами, открыто заявила о недопустимости использования расположенных на ее территории военных баз США и НАТО для переброски военной силы на Ближний Восток.

Внутри страны благоприятное отношение к Израилю в 1967 г., характерное для всех политических сил Италии (за исключением ИКП и течения А. Фанфани в ХДП), сменилось в 70-е годы линией на «равноудаление» от конфликтующих сторон. С 1970 г. итальянские правящие круги начинают говорить о необходимости выполнения резолюции 242, принятой Генеральной Ассамблеей ООН, о политическом решении палестинской проблемы. Несмотря на то что «равноудаление» в ближневосточном конфликте открывало перед Италией широкие возможности для посредничества, к чему так стремилась итальянская дипломатия, этот курс существенно ограничивал значение официальных заявлений и позиций. Политический словарь этих заявлений оставался расплывчатым. Говоря о необходимости применения резолюции «во всех отношениях» для решения ближневосточной проблемы, правительство Италии не проясняло, выступает ли оно за полное или частичное освобождение занятых Израилем территорий.

Линия Италии на Ближнем Востоке во время событий 1973 г. характеризовалась более явной ориентацией итальянского правительства на арабские государства. В этот период наиболее остро проявляются итало-израильские противоречия. Сознавая, какой урон может нанести Италии, импортирующей более 80% нефти из арабских стран, эмбарго на поставки нефти, итальянское правительство выдвигает в апреле 1973 г. предложение освободить захваченную Израилем часть Синая, оказать международную помощьгрежиму А. Садата и решить проблему Суэцкого канала. Эти предложения не были приняты всерьез ни Израилем, ни США. Не могли они удовлетворить и арабские государства, главные требования которых были обойдены в итальянских предложениях. Политика «равноудаления», проводившаяся Италией, потерпела'фиаско. Италия не была включена в список дружественных арабскому миру государств на совещании в Алжире в декабре 1973 г.

Итальянским правящим кругам пришлось пойти на определен-ный]пересмотр своейтближневосточной политики. В течение 1974 г. отстаиваемые Италией принципы урегулирования ближневосточной проблемы были дополнены требованием полного освобождения оккупированных территорий. При голосовании в ООН 14 октября 1974 г. Италия высказалась за признание прав народа Палестины. Инициатива Италии, последовавшей примеру Франции, противоречила позиции США и других западных держав. В этот период четко прослеживается ориентация Италии в ближневосточном вопросе на Францию. Обострение нефтяной проблемы толкает правительство Италии к заключению с арабскими странами двусторонних соглашений по типу договора, заключенного между Францией и Ираном и предусматривающего поставки промышленного оборудования в обмен на нефть.

С 1973 г. Италия выступает активным сторонником выработки общей позиции ЕЭС по Ближнему Востоку, объясняя это заботой о таком решении конфликта, «которое'не было"бы навязано двумя сверхдержавами, но явилось бы результатом открытого обсуждения между заинтересованными странами...» Итальянские политики надеялись также, что установление более прочных связей между Западной'Европой и арабским миром, согласованная политика стран"ЕЭС в этом плане будет способствовать превращению Средиземноморья в сферу преобладающего политического и экономического влияния «девятки». Несмотря на стремление к двусторонним связям, Италия в действительности располагает довольно слабыми средствами для их поддержания. Эта слабость также объясняет одновременное обращение правительства Италии к многосторонним переговорам через ЕЭС.

Вместе с тем Италия, вступив в широкие контакты на Ближнем Востоке, внесла немалый вклад в формирование «общей» ближневосточной политики ЕЭС. Определенным успехом итальянской дипломатии было одобрение в июне 1977 г. Европейским советом нового заявления «девятки» о принципах урегулирования арабо-израильского конфликта, в котором нашли отражение основные положения итальянской позиции, прежде всего требования ухода израильтян со всех арабских территорий, захваченных Израилем в июне 1967 г., недопустимости принятия каких-либо резолюций, подтверждающих статус-кво оккупации и нарушающих ход переговоров, уважения суверенитета, независимости и территориальной целостности всех стран этого района в признанных всем миром и гарантированных границах, обеспечения законных прав палестинского народа с созданием их собственного государства. В частности, об этом публично говорилось во время визита премьер-министра Италии Дж. Андреотти в Саудовскую Аравию в августе 1977 г.

С подписанием кэмп-дэвидских соглашений в ближневосточной политике Италии произошел новый поворот. Италия одобрила соглашения в целом, квалифицировав их «как первый шаг на пути полного урегулирования ближневосточной проблемы». В этой оговорке отражается вся особенность итальянского курса по ближневосточному конфликту. Одобрив кэмп-дэвидское соглашение, Италия официально стала в этом вопросе на"позицию США. Однако, опасаясь новых санкций со стороны арабских государств, осудивших египетско-израильскую сделку, итальянская дипломатия не уставала подчеркивать, что это «лишь первый шаг». В целях зондажа отношения арабских государств к Италии после Кэмп-Дэвида был совершен ряд поездок видных деятелей Рима в арабские страны. Итальянские эмиссары избегали затрагивать во время бесед «египетскую тему». Когда же в марте 1979 г. в Италии находился с визитом X. Мубарак, бывший в то время вице-президентом АРЕ, премьер-министр Италии Дж. Андреотти вновь подчеркнул, что Италия поддерживает принцип установления всеобщего, длительного и справедливого мира на Ближнем Востоке и что египетско-израильское соглашение представляет собой только первый шаг в этом направлении. Он отметил, что решение ближневосточной проблемы должно отвечать справедливым чаяниям палестинского народа и дальнейшие переговоры должны проводиться с участием всех заинтересованных сторон и согласно линии, определенной ООН.

Ближневосточная позиция правительства, возглавляемого впервые в послевоенный период не христианским демократом, а республиканцем— Дж. Спадолини была отмечена в 1981 г. некоторым сдвигом в сторону линии США. Не отказываясь в принципе от прежних установок, правительство Дж. Спадолини несколько «нюансировало» их, придав им более «атлантическое» звучание. Выступая в сенате 9 июля 1981 г. с программными заявлениями, председатель совета министров Италии Дж. Спадолини сказал относительно Ближнего Востока: «Особое значение приобретут контакты с США, учитывая дипломатическую роль, которую они играют в этом районе мира, их влияние на стороны, участвующие в конфликте». Негативное впечатление на демократическую общественность страны произвело решение Италии участвовать в «многонациональных силах» на Синае совместно с Францией, Великобританией и Нидерландами. Отводя возможные обвинения в адрес правительства, министр иностранных дел Италии Э. Коломбо попытался уверить сенаторов, что «проблема участия в многонациональных силах не имеет ничего общего с Атлантическим союзом, с определением его географической зоны и с возможностью расширения сферы его действий» 1Х1. Он утверждал, что «многонациональные силы» не представляют угрозу для арабских стран.

В связи с событиями в Ливане в 1982 г. правительство Италии, как и правительства ее партнеров по ЕЭС, выступало в принципе в защиту целостности, независимости и суверенитета Ливана против вторжения Израиля, которое создало угрозу жизни ливанцев и безопасности этого государства и мешало восстановлению контроля ливанского правительства над всей территорией страны. Италия приняла участие в «многонациональных силах» на территории Ливана.

Четкой позиции в Риме в отношении иранских событий как будто не существует. Правительством Италии был сформулирован подход лишь к одному из аспектов иранских событий, а именно к вопросу о заложниках. Италия считала «справедливым» (и это нашло отражение в совместном с США коммюнике) требование администрации Дж. Картера об освобождении американских заложников. Что же касается внутренних событий в Иране, то правящие круги Италии предпочитали обходить их молчанием. Это понятно: с одной стороны, на чашу весов были положены глубокие' экономические интересы Италии, нуждающейся в иранской нефти, с другой — лояльность по ..отношению к США. Не афишируя своего действительного отношения к иранскому правительству, итальянское руководство продолжает осуществлять с ним деловые связи. Рим согласился, в частности, продолжать поставки Ирану запасных частей к вертолетам.

В так называемом «афганском вопросе» линия Италии, как и других западноевропейских стран, также несколько отличается от американской. Несмотря на то что Италия принимала участие в антисоветской кампании «осуждения вторжения СССР в Афганистан», она не сочла возможным (как этого требовало правительство США, воспользоваться «афганским вопросом» для бойкота СССР. Выступая за создание «нейтрального» Афганистана, правительство Италии заявляло, что кризис носил периферийный характер.

Италия высказывалась за проведение на Кипре межобщинных переговоров под эгидой Генерального секретаря ООН. Вместе с тем Рим противился «ненужной интернационализации» кипрской проблемы, выступив против предложения СССР о созыве в рамках ООН международной конференции по Кипру.

В связи с конфликтами резко обострившимися в различных субрегионах Африканского континента во второй половине 70-х г. Италия приняла участие в разработке декларации девяти европейский стран, которые высказались за независимость всех государств этого континента и за урегулирование всех спорных вопросов в Африке без вмешательства извне. Италия выступила против любого увеличения военных арсеналов конфликтующих сторон, которое, по ее мнению, вело бы к дальнейшей эскалации конфликта и, следовательно, все больше затрудняло бы деятельность ОАЕ.

В программном заявлении правительства Дж. Спадолини отмечалось, что «Италия будет по-прежнему поддерживать все инициативы, направленные на мирное урегулирование проблем'Африкан-. ского Рога при уважении положений Устава ООН и Устава ОАЕ, не ослабляя в то же время усилий по расширению отношений с Сомали» 11а. В последнее время итальянское правительство выражает беспокойство по поводу сближения между Эфиопией и Ливией, результатом которого стал разрыв дипломатических отношений между Сомали и Ливией.

Эритрейский вопрос, по мнению итальянского правительства, должен быть решен путем переговоров в рамках африканских государств без вмешательства извне на основе резолюции ООН 1959 г., которая предусматривала вхождение Эритреи в состав Эфиопии на правах автономии.

В целом попытка Италии выступить в роли посредника между Сомали и Эфиопией не дала практических результатов. По признанию самих же итальянцев, эту роль наиболее успешно может выполнить Организация африканского единства, которая «является наиболее подходящим форумом для содействия стабильности континента и для урегулирования споров без опасного вмешательства извне».

В 1977 г. итальянское правительство выразило озабоченность в связи с обострением напряженности в Западной Сахаре и растущим военным присутствием Франции в зоне Магриба. По мнению итальянского правительства, необходимо справедливое решение проблемы Западной Сахары и эффективное проведение ее деколонизации без вмешательства извне. Это последнее замечание, на которое все время делают упор правящие круги Италии, относится главным образом к политике вмешательства Франции в африканские конфликты, в частности в Западной Сахаре и в Заире.

По поводу положения на Юге Африки правящие круги Италии сейчас занимают позицию, согласно которой ЮАР несет ответственность за нарушение территориальной целостности других государств, а также за проводимую политику апартеида.

Правительство Италии осудило агрессию ЮАР против Анголы. Выступая на XXXVI сессии Генеральной Ассамблеи ООН 23 сентября 1981 г., министр иностранных дел Италии Э. Коломбо заявил: «Я хотел бы прежде всего выразить полную солидарность правительства Италии с правительством Анголы, явившейся жертвой недавней кровавой агрессии южноафриканских войск. Нарушение суверенитета и территориальной целостности любого государства — члена нашей организации, откуда бы оно ни исходило, должно вызвать самое категоричное осуждение со стороны международного сообщества» 114. Правительство Италии считает, что использование территории Намибии для агрессии против Анголы подтверждает настоятельную необходимость решения проблемы независимости Намибии, которая должна быть решена без применения силы на основе резолюции 435(1978) Совета Безопасности.

Правительство Италии вынуждено сочетать свои чисто прагматические цели в развивающихся странах с обязательствами в НАТО и ЕЭС, которые нередко вступают в противоречия; оно должно учитывать и реакцию конфликтующих сторон, и свою популярность в развивающемся мире. Множество различных целей, преследуемых Римом в конфликтных ситуациях, нередко приводит его к дипломатическим поражениям, к принятию запоздалых решений.

7. Военные группировки й политические объединения капиталистических,

а также развивающихся государств и их роль в международных конфликтах

В современных международных конфликтах значительную роль играют не только крупные капиталистические государства, но и их группировки и объединения. Определенное значение для возникновения, развития и разрешения конфликтов могут иметь и организации развивающихся стран. Это побуждает особо рассмотреть вопрос о роли различных межгосударственных группировок и объединений в современных международных конфликтах.

Важным фактором развития международных отношений была и остается деятельность Организации Североатлантического договора (НАТО) — военно-политического блока развитых капиталистических государств во главе с США. Блок НАТО находится на центральном участке конфронтации Востока и Запада, мира социализма и империалистического лагеря. Поэтому динамика возникновения, развития и разрешения многих международных конфликтов в немалой степени зависит от политической линии НАТО, внутреннего положения в этой организации и взаимоотношений между ее участниками.

Разрядка известным образом модифицировала те условия, в которых осуществляется деятельность НАТО в связи с межблоковыми, внутриблоковыми и внеблоковыми конфликтами. Если говорить о содержании и логике разрядки, то в перспективе она должна была бы свести возможность межблоковых конфликтов к минимуму.

Характерными для развития НАТО в последние два десятилетия явились попытки добиться расширения политических функций этого блока и наделения его функциями экономическими. «Атлантическое сообщество» в первые два десятилетия НАТО было скорее термином из пропагандистского арсенала, чем реальной политической программой. Даже будучи изложенными на официальном уровне, предложения о развитии всесторонних атлантических связей не приводили ни к каким конкретным решениям и быстро забывались. Такой оказалась, в частности, судьба «великого плана» Дж. Кеннеди (1962г.).

В 70-е годы в условиях начавшейся разрядки проявляются некоторые новые факторы, вследствие которых внимание политических деятелей Запада к этой проблематике возрастает. Союзники США по НАТО по разнообразным причинам политического, военно-технического и психологического плана начинали, хотя и недостаточно последовательно, признавать, что военно-политическая конфронтация с социализмом не обязательно должна быть единственным или важнейшим императивом их внешней политики. Одновременно возникла проблема надежности американских ядерных гарантий Западной Европе и как следствие — «проблема доверия» в американо-западноевропейских отношениях. После краха вьетнамской авантюры в американской внешней политике происходила известная переоценка излишне претенциозного глобализма. При администрации Дж, Картера был сделан вывод о необходимости повысить роль взаимоотношений с Другими развитыми капиталистическими странами, прежде всего членами НАТО. Экономические потрясения, охватившие практически весь мир капитализма, потребовали совместных согласованных акций по урегулированию валютно-финансовых и торговых отношений и даже некоторых элементов согласования экономической "политики. В подлинную проблему, которую империалистические государства уже не могут решать на индивидуальной основе, превратились отношения с развивающимися странами. Развивая отношения с социалистическим миром, империалистические государства были заинтересованы в координации своих действий. Однако возникла и «обратная связь» в деятельности НАТО в период разрядки. Оставаясь и в дальнейшем организацией только военной, блок НАТО не смог бы,.как были уверены империалистические политики США и ряда западноевропейских стран—участниц блока, должным образом реагировать на меняющуюся обстановку. Необходимо было, считали они, либо приспособить этот блок к изменившимся условиям, либо возродить некоторые существенные элементы той международно-политической ситуации, которая повышала значимость чисто военных функций НАТО.

Уже в 70-е годы правящие круги империалистических стран, особенно США, используя первый из двух путей, отнюдь не считали абсолютно невозможным второй из них. Рецидивы политики «холодной войны» во второй половине десятилетия об этом свидетельствуют достаточно наглядно. В совершенно откровенной форме ставка на свертывание разрядки проявилась во внешней политике США с приходом к власти республиканской администрации Р. Рейгана.

При этом важно отметить весьма энергичное использование механизма НАТО для нагнетания антисоветской милитаристской истерии и мобилизации участников блока на повышение его военных возможностей. Достаточно вспомнить в связи с этим решение Вашингтонской сессии Совета НАТО (1978 г.) о ежегодном наращивании военных расходов не менее чем на 3% в реальных ценах. План размещения новых американских баллистических и крылатых ракет средней дальности в Западной Европе был принят на сессии Совета НАТО (декабрь 1979 г.). Одно из следствий «доктрины Картера», провозглашенной администрацией США в январе 1980 г. (и отнюдь не сданной в архив с приходом к власти республиканцев), заключается в возможности повышения чисто военной роли западноевропейских союзников по НАТО в случае использования американских частей, дислоцированных в Западной Европе, за пределами «непосредственного» района обороны НАТО (например, в 11ерсид-ском заливе).

Вместе с тем атлантические политики не забывают и другой путь. В 70-е годы активно предпринимались попытки модифицировать НАТО, расширить сферу компетенции этой организации с тем, чтобы вдохнуть в нее новые силы, превратив ее со временем в некоторую первостепенной важности структуру глобальной координации политики между развитыми капиталистическими странами.

В условиях разрядки особое значение приобретает решение проблем, связанных с ограничением гонки вооружений, снижением уровня военного противостояния двух противоположных общественно-политических систем. Понятно, что вопрос о стратегических вооружениях рассматривается прежде всего на переговорах между СССР и США. В то же время проблематика ограничения военных приготовлений на Европейском континенте непосредственно затрагивает интересы гораздо более широкого круга государств — как членов НАТО, так и членов Организации Варшавского Договора. В 1973 г. в Вене начались переговоры о сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе. С чисто формальной точки зрения в данном случае речь идет о переговорах не между НАТО и Организацией Варшавского Договора, а лишь между участниками этих двух союзов; однако практически и со стороны социалистических стран, и со стороны западных участников переговоров в австрийской столице проводится полностью согласованная линия. Переговоры, как известно, натолкнулись на серьезные трудности. Даже в начале 80-х годов дело не сдвинулось с мертвой точки из-за позиций стран НАТО, хотя социалистические страны выдвинули немало предложений компромиссного характера. Это не отменяет, однако, того крайне важного обстоятельства, что именно разрядочные условия сделали возможными такие непосредственные контакты по проблематике военно-политического характера.

На рубеже 70—80-х годов в результате активизации милитаристских кругов США и НАТО в целом возникла серьезная угроза повышения уровня военного противостояния между Востоком и Западом в Европе.

Решение НАТО о размещении с конца 1983 г. в Западной Европе новых американских ракет средней дальности ведет к серьезным международно-политическим последствиям. Речь идет о попытке нарушить сложившийся в Европе баланс сил, создать дополнительную угрозу в отношении СССР, добиться военного превосходства над социалистическим содружеством. В военно-политическом плане это означает только одно — начало новой и весьма опасной фазы гонки вооружений. Ясно, что это самым негативным образом влияет и на политическую обстановку в Европе. «Размещение нацеленных против СССР и его союзников новых американских ракет на земле ФРГ, Италии, Англии, Голландии или Бельгии не может не отразиться на наших отношениях с этими странами, не говоря уже об ущербе, который будет нанесен их собственной безопасности» 114а,— отмечалось на XXVI съезде КПСС.

Среди тех проблемных международно-политических ситуаций, которые могли бы породить конфликт в Европе между государствами—участниками Североатлантического блока и государствами— участниками Варшавского Договора, особое место занимает комплекс отношений ФРГ—Западный Берлин—ГДР. В восприятии Запада (и прежде всего ФРГ) установившийся здесь тоаиз щчепИ далеко не равнозначен «окончательному» урегулированию. В условиях укрепления разрядочных тенденций в Европе роль двух военно-политических организаций может состоять в том, чтобы не допускать увеличения конфликтности в связи с этой проблемой выше предельно допустимого уровня. Вместе с тем реваншистские круги Западной Германии рассчитывают на то, что именно свертывание разрядки и активизация Бонном политики «национального воссоединения» могли бы создать определенные условия для подключения НАТО к этой проблематике.

В условиях ослабления напряженности между двумя системами противоречия между отдельными членами НАТО могут обостряться, приобретая даже характер подлинных международных конфликтов. Это связано с возможной тенденцией в политике стран-участниц к большей самостоятельнсти внутри блока, с изменением блоковой психологии в условиях уменьшения вероятности войны межсистемного характера, с более обостренным восприятием межимпериалистических противоречий. В случае возникновения внутриблоковых конфликтов, которые, как показывает опыт 60—70-х годов и даже начала 80-х годов, могут иметь весьма острый характер, руководство и ведущие страны Североатлантического блока, как правило, предпринимают активные усилия для нормализации положения. Англо-исландский рыболовный конфликт, греко-турецкий спор из-за Кипра и из-за шельфа в Эгейском море — свидетельства как остроты конфликтов внутри НАТО, так и энергичных усилий этой организации с целью не допустить взрыва.

Между тем и в начале 80-х годов НАТО пришлось иметь дело с особой позицией Греции. Следует иметь в виду, что в НАТО существуют определенные процедурные правила, имеющие своей целью урегулирование разногласий между участниками. На генерального секретаря НАТО, например, возлагаются посреднические функции. Применительно к внеблоковым и внеевропейским конфликтам НАТО играет прежде всего роль инстанции, в рамках которой может происходить координация стратегии и тактики империалистических государств, согласование конкретных акций в конфликтном районе. С начала 70-х годов отчетливо прослеживается тенденция к возрастанию роли такой координации, хотя это отнюдь не всегда дает возможность более оперативно реагировать на конфликтную ситуацию. Вместе с тем межимпериалистические противоречия, стремление обеспечить прежде всего свои собственные цели побуждают членов НАТО действовать в отношении внеблоковых конфликтов скорее на индивидуальной, чем на коллективной основе. Во многом именно таким образом осуществляли свое вмешательство в Анголе и в Заире отдельные империалистические государства (США, Франция, Бельгия).

При этом, по-видимому, разрядка способствовала определенному снижению степени солидарности внутри НАТО — от безусловной, полной и всесторонней в эпоху жесткой конфронтации между Востоком и Западом до выборочной, ограниченной и дифференцированной в условиях смягчения напряженности. Поддержка лидера в связи с теми или иными конфликтными ситуациями становится обусловленной одновременным обеспечением важных интересов соответствующих участников военно-политической организации. Если же такой связи нет (а тем более в том случае, когда подобная п